Лучше голосовым: как Маржан Карабекова запустила онлайн-школу Flash English?

— Маржан, как появилась идея открыть онлайн-школу английского языка?

— Я училась в медицинском вузе в Караганде и параллельно работала учителем на курсах английского для взрослых. До этого я дважды была в США: один раз по программе Flex, второй раз – по Work and Travel. Мне нравилось вести уроки, но я часто сталкивалась с ситуациями, что ученики не могут получить устойчивых результатов даже при огромном желании учиться.

Пришли на занятие — погрузились в среду, вышли — английский исчез из их жизни до следующего занятия. Мне захотелось создать такую систему, в которой английский станет частью жизни учеников.

Примерно в то же время я проходила обучение основам бизнеса, где поняла что без онлайн-формата мой проект не выживет в современном мире. У меня уже была ученица из Нур-Султана, с которой мы занимались через Skype и WhatsApp. Я тогда подумала, что было бы неплохо перевести всех учеников в такой формат. На том же бизнес-курсе я познакомилась с Аидой. У нас сложился идеальный тандем: у меня была работающая методика, у нее — опыт в бизнесе и раскрученный Instagram. Мы начали работать в партнерстве, объявили о запуске курса и через две недели набрали 90 человек. Тогда же я получила международный сертификат преподавателя.

— Курс сразу получился удачным?

— В первой редакции он получился просто убойный. Ученики получали по 4-5 заданий в день. Каждое из них занимало по 20-30 минут. При этом сильно дотошные ученики тратили час-два только на одну практику. Некоторые говорили, что у них уходит 9 часов, чтобы выполнить все упражнения одного дня. Жаловались на то, что весь день посвящают английскому. Тогда я думала: «О, круто, мы погружаем людей в языковую среду!». Но в конце месяца мы получали обратную связь: «Все классно, очень эффективно, но мы не можем работать в таком режиме». Ученики выгорали и уходили. И не удивительно! За один месяц мы пытались вложить им в голову программу, которую сейчас даем за 6-8 месяцев.

Первое время разработкой курса я занималась сама, а недавно отдала его в ведении своего сотрудника, которая выросла из куратора в руководителя курса. Это специалист с высокой квалификацией, с сертификатами TESOL, IELTS и сертификатом преподавания авиационного английского. И этот человек – носитель языка, для нее английский — родной язык, а русский она выучила в 18 лет.

— В каком виде курс работает сейчас?

Главная особенность нашего курса в том, что куратор на связи с учеником почти весь день. В отдельном telegram-чате ученик может общаться с преподавателем о чем угодно: книги, сериалы, погода, путешествия. Естественно, только на английском и преимущественно в аудиосообщениях. Таким образом, даже те ученики, которые стеснялись говорить на английском, начинают делать это. Плюс есть групповой чат, в котором они могут общаться с одногруппниками. Раз в неделю у учеников есть ZOOM-созвон с преподавателем, во время которого они могут в малых группах поговорить английский с глазу на глаз. 

— Ты говорила о том, что в первой редакции курса у учеников была слишком большая нагрузка. Как ты считаешь, не нагружаете ли вы учеников сейчас?

— Мы смогли найти баланс. Даем задания каждый день, но делаем это так, чтобы ученик не уставал от учебы. Я очень хотела сделать этот курс таким, чтобы благодаря ему у человека сформировалась привычка заниматься английским.

Это как со спортзалом. Ты пришел туда и в первый месяц сбросил 2 килограмма, а потом перестал ходить в зал и потерянный вес вернулся. Потому что привычка не закрепилась. Так же и с английским.

Курс пережил четыре редакции, и сейчас он полностью соответствует моей цели. Ученики занимаются каждый день, но в удовольствие. Все задания практические, куратор всегда на связи. Многие не верят в то, что наши ученики начинают говорить на первой неделе обучения. Но это правда, так. Потому что невозможно научиться говорить, если не говорить! Поэтому наши ученики пробуют, делают ошибки и продолжают учиться. 

— Почему ты считаешь, что лекции менее важны, чем практические задания?

— Когда я училась в школе, то нам преподавали по грамматико-переводной методике. Учитель давал задание – читать и переводить. И ученик потом понимал текст через русский язык. Прочел, перевел, на русском понятно. Намного эффективнее строить обучение на коммуникативной методике и/или лексическом подходе. Ученик уже вступает в диалог с учителем. Это не про чтение и перевод, а про общение. Задача преподавателя даже не столько помогать, сколько не мешать человеку разговаривать. Мы создаем такие условия для ученика, чтобы он мог взять на себя ответственность за свое обучение. Даем ему подходящий материал по его уровню, даем ему надежного куратора, который точно ответит ему и поможет.

Я считаю, что любой учитель должен обладать международными сертификатами TEFL («Teaching English as a Foreign Language») или TESOL («Teaching English to Speakers of Other Languages»). Потому что буквально на первых уроках этих курсов говорят: «Ребята, забудьте о teacher-centered education (образование с фокусом на учителя). Это осталось в 70-х годах прошлого века. Сейчас время student-centered education (образование с фокусом на ученика).

— Как выстроена работа с преподавателями?

— В проекте на постоянной основе работают пять кураторов. Ими руководит старший куратор. Преподаватели работают полный рабочий день, 5/2 по 8 часов. В это время они постоянно на связи. 2-3 часа в день они ведут ZOOM-конференции с учениками. Общаемся мы с помощью google-таблиц, чатов в мессенджерах и ZOOM-планёрок. Все, как в обычном офисе. Только из дома. В последнее время на стажировку к нам стало проситься много людей, но обычно эти ребята думают, что достаточно сказать “привет/пока” на английском, чтобы работать куратором в школе.

Работа в нашей команде — это не картинка из интернета, где куратор лежит на пляже, попивая пина коладу, и периодически нажимает на кнопки ноутбука. Это полноценная работа учителем. К сожалению, это понимают не все. Очень мало людей хотят и умеют работать на результат. Поэтому мы крепко держимся за наших кураторов и обеспечиваем им все условия для работы

— Ты говорила, что курсом сейчас руководит преподаватель, которая сама является носителем языка. Как много носителей языка среди кураторов?

— Только Алекс, которая раньше была куратором, а теперь заведует всем курсом. Остальные преподаватели — казахстанцы, живут в разных городах нашей страны. До пандемии мы сотрудничали с носителями языка. По окончании каждого месяца обучения они проводили небольшие беседы с учениками. В 2020 мы сильно пострадали, пришлось снизить цены, и соответственно, урезать расходы. С учётом того, что носителям мы платили в долларах, так как они все граждане США, это стало невыгодно. Хотя преподаватели-носители были нашим ВАУ-эффектом при рекламе.На результат учеников общение с носителем не влияло, но это был своеобразный красивый бантик на коробке с подарком. Но важен ведь сам подарок.

— Как долго ученики должны заниматься на курсе, прежде чем достигнуть результата?

— Звучит банально, но у каждого свой темп. Наш курс построен так, что результат зависит от того, насколько ученик в него вложился. Посмотрите мультик «Кунг-Фу Панду». Он ведь не про то, что мастер Шифу дал Панде инструкции и тот начал их соблюдать, а про то, чтобы Панда сам что-то понял и научился! Да, наша бизнес-модель построена так, чтобы ученик продолжал учиться у нас из месяца в месяц. В бизнесе есть понятие «пожизненная ценность клиента» (LTV клиента — life-time value). Это когда клиент приходит к тебе один раз и не уходит. Мы всегда много вкладывали и вкладываем в привлечение учеников через рекламу. На нее ежемесячно уходит порядка двух тысяч долларов.  Поэтому для школы лучше, если ученик останется после первого месяца обучения. Но это важно и ученику! Потому что мы не просто учим его английскому, мы делаем язык частью их жизни. Иногда бывает, что ученик уже достиг хорошего уровня, но все равно продолжает заниматься на курсе, потому что привык. Тогда мы можем сказать: «Все, хватит. Пора в самостоятельное плавание».

— Какие ученики обычно приходят на курс?

— У нас учатся люди в возрасте от 20 до 50 лет. География обучающихся тоже обширна: Казахстан, Россия, США, Канада, ОАЭ, Китай. Если раньше у нас была доходимость до конца курса примерно 75% с потока, то сейчас она составляет 90%. Уходят с курса только 5%. И это нормально.

Я сделала такое наблюдение: клиент — это всегда отражение предпринимателя. Если раньше я сама была вечно уставшая, занятая, не уделяла внимание себе, отвлекалась на мелкие задачи, не смотрела в стратегию, то и ученики у меня были такие. Им вечно было некогда заниматься, они всегда были уставшими, им всегда нужно было напоминать о занятиях. И они никогда не думали о будущем. Позанимались месяц, выполнили социально-одобряемую норму занятия английским и ушли.

— Насколько изменились ученики сейчас?

— За время существования школы я сильно выросла как личность. И мои ученики тоже стали другими! Если раньше приходили люди, которым, чтобы записаться на месяц обучения нужно было три месяца на «подумать», то сейчас люди записывается сразу на 3 месяца вперед. Они уже понимают: «Да, я хочу впустить английский в свою жизнь, как навык. Я буду заниматься достаточно длительный промежуток времени для того, чтобы результат был стабильный». Перед началом курса мы проводим весьма подробный инструктаж, в котором объясняем, что заниматься — это ответственность ученика.

— Сложно ли построить онлайн бизнес в Казахстане?

— Мы сразу заработали онлайн в 2018, когда еще речи не было о всеобщем переходе на удаленку. Наше преимущество было в том, мы сразу закрывали потребности учеников.  Например, человек живет в регионе. Он уже немного знает английский, ему неинтересно снова проходить, что такое Present Simple и глагол to be. Но он делает попытку прийти в оффлайн-школу в своем городе и разочаровывается, потому что все вокруг опять проходят одни и те же темы, а его сокурсники-ровесники знают все меньше, чем он. Кто-то может подумать, что в онлайн бизнесе легко. Что там: запустил курс, собрал деньги и живешь. Но онлайн бизнес — это постоянная работа на результат. 

— Насколько выгодным бизнесом является языковая онлайн-школа?

— Средний чек у нас — 35 тысяч тенге. В год через нас проходят 1500 учеников. Так как я работаю с партнером, то прибыль мы делим пополам. На расходы: зарплаты, рекламу, налоги, программную поддержку, организацию продаж, уходит около 50% оборота

— Собираетесь ли вы масштабировать свой проект?

— У меня был и есть план выходить на СНГ. Сложность в том, что для рынков соседних стран у нас достаточно низкий чек. Отдать 35 тысяч или 50 тысяч тенге за месяц обучения на курсе в Казахстане — это как будто не дешево. Но наши ученики из России платят за обучение, не раздумывая, потому что для них это 6 тысяч рублей. Получается, что нам надо либо повышать чек для казахстанских учеников, либо охватывать соседние рынки, но с маленьким по их меркам чеком. Это тоже не вариант. Потому что дешево — это подозрительно и не очень надежно. Мы еще думаем над этим направлением, так что это пока только теоретические рассуждения. 

— Какой совет ты можешь дать начинающим предпринимателям?— Когда ты начинаешь бизнес, например, открываешь кофейню, то тебе кажется, что никто не сделает ничего лучше тебя. Ты думаешь, что и кофе ты сваришь самый вкусный, и stories снимешь самые интересные, а уж кассу вообще никому кроме себя нельзя доверить. Но в любом бизнесе есть три этапа: стратегия, план, реализация плана. Предприниматель-собственник бизнеса должен отвечать за первый этап. Думать о том, куда растет бизнес, что еще можно вложить в его развитие. Предпринимателю очень важно заниматься своим саморазвитием и развивать свои амбиции. Бизнес растет, только тогда, когда предприниматель хочет большего. А для того, чтобы было время на саморазвитие, нужно делегировать. Я сама это поняла совсем недавно и все еще учусь этому.

• 
• 
• 
• 
•